"По свидетельству Андрея Мальгина"

Умер "литературный негр" Доценко

"По свидетельству Андрея Мальгина"

Мальгин: Эх, назову всё-таки фамилию. Практически весь В.Доценко написан им. [Георгием Анджапаридзе]

Вознесенский: Я не сторонник раскрывать чужие секреты. Но тут не могу не согласиться, хотя и с поправками .

Мальгин: У них там в Вагриусе было две суперзвезды: «Доценко» ваял про Бешеного, а некто «Федор Бутырский» — про Лютого. А что «Бутырский» — это тоже гогиных рук дело?

Вознесенский: Вот этого как раз не знаю!:)

Чупринин: Можно ли это доказать? И можно ли вообще ссылаться на свидетельства в «ЖЖ»?

Гаврилов: Доценко никогда с этим не согласится. он глупый, подозрительный и обидчивый. не хотите дрязг, Сергей Иваныч, — лучше не вступайте на эту территорию. доказательств нет.

Мальгин: Сергей Иванович, смотря что Вы имеете в виду? Судебную перспективу или достоверность для исследователя? Г-н Богомолов, например, человек скрупулезный, он на все смотрит через призму возможного комментирования в справочном аппарате соответствующего издания. В этом смысле вопрос, где сломал себе шейку бедра г-н Анджапаридзе — в кинотеатре «Октябрь» или в ЦДЛ, — для него принципиальный. Для меня как для бытописателя — не столь важный. Хотя, конечно, хотелось бы быть точным. Ко мне, например, обратились гаишники, прочитавшие мою книжку, в которой приводятся расценки на получение тех или иных «блатных» номеров. Они увидели в этом фрагменте определенные неточногсти (не отрицая самого факта поборов). Мне же как автору было важнее показать чудовищность и анекдотичность самой системы, и совершенно плевать было, 5.000 у.е. или 15.000 у.е. вымогают в ГАИ за какой-нибудь номер ООО. Я мог и совершенно произвольные буквы вставить в текст, и все равно был бы прав.

Возвращаясь к Вашему конкретному вопросу о творческой паре Анджапаридзе — Доценко. Все, что я знаю на эту тему, я знаю со слов Анджапаридзе. А он умер. Но, оказывается, это знаю не только я, например, как видите, г-н Вознесенский. В суде, инициированном Доценко, мы составили бы пару ненадежных свидетелей, у которых нет в руках никаких доказательств. Однако если бы нас из разряда свидетелей попытались бы перевести в разряд ответчиков (например, по делу о клевете), мы попросили бы суд запросить в издательстве ряд материалов, включая бухгалтерские документы, а также опросить ряд более надёжных свидетельств.

В литературно-исследовательском обиходе (при комментариях мемуаров, например) пишут обычно: «по свидетельству такого-то». Если бы комментарии писал я, то написал бы со спокойной совестью «по свидетельству Анджапаридзе». Ну а если этот факт (или гипотезу) Вы хотите использовать в своей энциклопедии, то тут, мне кажется, стоит прибегнуть к формулировке: «по многочисленным непроверенным свидетельствам (мнениям, утверждениям или что-то подобное». Можете также процитировать «Живой журнал» А.Мальгина, но ЖЖ и вообще публикации в Интернете — это нечто ненадежное для исследователя. Сегодня они есть, завтра их нет или же хозяин ЖЖ в них что-то изменил. Кроме того, учтите, что сам В.Доценко — не Козьма Прутков, а живой человек, притом с богатым уголовным прошлым, охотно проводит «встречи с читателями» в книжных магазинах, так что его реакцию тоже стоит учитывать. И ещё. При мне Г.А.Анджапаридзе разговаривал по телефону с В.Доценко и они обсуждали скользкий вопрос, уходить или нет из издательства «Вагриус», которое перестало быть аккуратным в платежах, причём, как я понял, решающее слово тут было за Доценко. Я думаю, Анджапаридзе нельзя на 100 процентов назвать автором прозы Доценко. Скорей всего, Доценко наговаривал ему нечто корявое, а потом Г.А. на основе этого сюжета писал полноценную книгу. В случае же с Артёмом Тарасовым, к книге которого «Миллионер» Г.А. также был причастен, то я бы назвал его участие «глубокой редактурой». Это примерно та же работа, которой занимался при Юрии Никулине В.Шахиджанян, а при А.Коржакове известная Вам во «Столице» Елена Эрикссен (Колесникова) — это так называемые «литературные обработчики», но с самыми широкими литературными полномочиями.

Случаи, когда писателя вообще нет в природе, а за него пишут другие (часто разные) люди, конечно, есть в природе, но мне они неизвестны. Даже Оксану Робски можно потрогать руками, хотя в её доме нет ни компьютера, н пишущей машинки.